Это был день, когда не звонил телефон и никто меня не тревожил, что позволяло мне отвлечься от предосторожностей жизни, запереться на все замки двери, и почувствовать реальное спокойствие и состояние нетления. Я ощутил какую-то радость. Включив «Лакримозу» я стал рассуждать о чем хотел. Вспомнил себя в пять лет, а музыка меня всё уносила и уносила. Фассад 2. Отличная композиция! Я стал представлять себя летающим в облаках, где за ними скрывались звезды, и закрыв глаза, ощутил состояние внутредушевного бреда наяву. А день, кстати, был поганейший, дул ветер, летела редкая крупа, это конец апреля. Солнце, то скрывавшееся, то выходившее наружу, греть людей, светило постоянно в глаза, и где бы вы не находились, отовсюду хотелось уйти в помещение. А я пришел в дом, сел в кресло и погрузился в желаемое. Слушал музыку в наушниках, и когда доиграл диск, стал переключать на любимые композиции. Замерзали кончики пальцев ног и хотелось потереть нос, потому что чувствовалось противное, но терпимое жжение. Поглядел в окно. А там в небе, ярко голубого переливающегося цвета, я увидел птиц, которые скрывались, падая всем клином вниз, а потом, как ошпаренные, врывались в верхние, мне видимые, слои воздуха. Хотелось глубоко вздохнуть. У меня был легкий насморк и, поэтому, мне было трудно это сделать, но я преодолел все препятствия и в очередной раз насладился состоянием приятной независимости и неприкаянности. Хотелось пить. Но я не решился вставать. Нажав на пульте кнопку «Шафл» я принялся думать о ни о чем и с ожиданием следующих песен, обязанных отныне появляться в произвольном порядке. Так вот это, наверное, и называется счастье? Это же и называется свобода и спокойствие. Я хотел ещё и ещё расслабиться, но не вышло…это был предел. А мне уже снилось, как я среди птиц наворачиваю круги вокруг высоких домов, кричу, от счастья свободы, понимая, что каждый, сколько ни будь приятный миг, надо растягивать на как можно дольше…я выдохнул и легкие, аналогично мне, успокоились. Такое ощущение, что уже ничего не надо, ни дышать, ни есть, ни пить, оставалось толь жить, жить только так…